Добавляет огоньку и тот факт, что измены в браке у эрайнов сопряжены буквально со смертельной опасностью — большая часть пантеона Изначальных (которым поклоняется каждый первый) резко их осуждают. Поэтому, клятвы богам при вступлении в брак — чуть ли не единственные, за соблюдением которых они присматривают, и за чьё нарушение реально может прилететь наказание. И частенько прилетает.

Да, всегда можно развестись, но там свои сложности и заморочки. Жрецы к такому относятся сугубо негативно, а с их подачи — и общество тоже. Настолько, что если у вас со спутником жизни разница в ранге, то частенько проще просто подождать, пока тот умрёт от старости. Большая часть людей на полном серьёзе так и делает — ко вдовцам и вдовам тут никаких вопросов не возникает. Дело житейское.

В общем, моногамия с привкусом антиутопии.

И на всё это накладывается тот самый факт, о котором я напрочь забыл, и который мне сейчас напомнила Диомеда. Аристократ — это не только хорошее духовное и телесное развитие, не только соответствующее образование и опыт, но и высокое Сродство с Системой. Даже не из-за чертовых возвышалок — можно обойтись и без них, если ты талантлив. А из-за всех тех «мелочей», которые Система даёт своим пользователям с высоким Сродством. Тех мелочей, о которых я стараюсь не думать, и на отсутствие которых не обращаю внимания, потому что всегда жил без них.

Возможность видеть интерфейсы, например. Как поймать нечистого на руку подчиненного? Самый частый и простой вариант — заставить силой его и всю его родню показать количество монет в системном кошельке. Процентов девяносто самых тупых на этом отсеется, а остальные будут воровать куда хитрее, осторожнее и в меньших размерах.

И множество других не особо нужных мне, но прямо-таки необходимых для аристократа возможностей. Заключать системные контракты с наёмниками. Принимать системные клятвы у своих крестьян и подчиненных. Пользоваться Аукционом. Все эти вещи недоступны мне и, с большой долей вероятности, не будут доступны и моим детям. Даже если Диомеда станет сильнейшей среди возможных наследников, возглавит клан после смерти или добровольного ухода отца, и самовольно решит связать свою жизнь со мной… то её ветвь на этом и прервется. Её детям попросту не будет наследоваться титул, а на место гертэна после неё заступят её братья или племянники.

Обдумав всё это, я спокойно сказал:

— Я понял. Прости, Ди. Действительно, этот момент немного… вылетел из моей головы.

Девушка гневно фыркнула, но промолчала. Я же продолжил:

— С учётом всего этого, я приношу свои извинения за своё неподобающее поведение…

— Да хватит уже извиняться, — глухо сказала Диомеда. — Проехали. Тем более, своей изначальной цели мы добились. Что же до остального… по крайней мере, мы прояснили ситуацию. И давай больше не поднимать эту тему. Никогда.

Я с некоторым сомнением покосился на напарницу, но всё же кивнул. Не сказал бы, что ситуацию мы действительно прояснили до конца… и есть ощущение, что, рано или поздно, эта тема вновь всплывёт… но будь что будет. Сейчас, после бессонной и достаточно нервной ночи, у меня было ноль желания затевать какие-то серьезные разговоры. Поживём — увидим.

Лидлер вырос на горизонте далеко не сразу, но признаки его существования мы начали замечать за несколько часов до того, как увидели сам город. Множество мелких поселений, торговых постов и просто одиночных таверн на перекрёстках, образовывали, по факту, целую агломерацию — ну, насколько её можно было таковой назвать при местной не особо большой плотности населения. Город притягивал к себе множество людей, и тому было несколько причин.

Первая и, пожалуй, самая банальная — одноименная река, одна из самых длинных на всём Э Хор Омане и при этом удобная для судоходства — широкая, глубокая, без порогов и разливов с потерей глубины, с умеренным количеством не особо опасных Хиатусов. Бонусом к этой торговой артерии шли еще несколько обычных трактов разной величины и оживлённости, пересекающихся в Лидлере.

Второй причиной являлся местный Очаг Огня — один из мощнейших на материке, стабильный, и при этом открытый для посещения за разумные суммы. Популярное место паломничества, приносящее в казну города денег, пожалуй, не намного меньше, чем пересечение торговых путей. Увы, большая часть Ци перенаправлялась при помощи массивов на нужды местной промышленности — еще одного опорного столпа Лидлера. Так что, несмотря на всю мощь Очага, по эффективности развития он уступал множеству других — собственно, потому местные власти и не задирали цены за его посещение.

Третьей же причиной являлись те самые власти — а если точнее, то местный мэр, бессменно правящий Лидлером вот уже две сотни лет. Заступивший на пост еще достаточно юным Заклинателем, Юрмин Даан, сын тогдашнего гертэна, в чьих владениях находился Лидлер, показал себя крайне успешным управленцем. Его отец успел умереть, а сын — вырасти, заматереть и стать Обладателем Истока. После смерти отца привыкший к своей вотчине Юрмин добровольно отказался от власти гертэна и главы клана Даан — несмотря на то, что был первым кандидатом на этот пост. Так и остался мэром, на которого уже много лет буквально молился весь город, и продолжил преумножать его богатство. Судя по тем обрывкам слухов, которые доходили до моих ушей, Юрмин отличался достаточно новаторскими взглядами, проведя в городе множество реформ, которые многие восприняли в штыки… но, судя по всему, именно они в том числе привели Лидлер к нынешнему состоянию.

Когда же город всё же предстал перед нами, мы остановились на вершине очередного холма, восхищенно взирая на огромный мегаполис, раскинувшийся перед нами. Переписей населения здесь не проводили, но, по косвенным признакам, Лидлер входил в тройку самых больших городов материка. Давно выплеснувшийся за пределы городских стен, сверху город четко делился на несколько больших частей.

Центральная часть, так называемый верхний квартал — самая старая и элитная часть города, обнесённая кольцом каменных стен, когда-то, до прихода Юрмина, являлась единственной частью Лидлера.

Справа от неё, на каменистом холме, смахивающем на тот, где мы сейчас стояли, выделялся четко организованный квартал ремесленников. Выделялся он в основном в духовном зрении: по кварталу змеились заметные издалека толстые жгуты Ци, то сливаясь, то вновь расходясь и опутывая практически каждый дом в квартале. Источник — тот самый Очаг, судя по всему, находился где-то там же, за холмом, и был скрыт от наших глаз.

Слева от центра, вдали от нас, находился порт, окруженный складами. Множество мелких корабликов и лодчонок, стоящих на причале и снующих вокруг, казались отсюда мелкой мошкарой, жужжащей над портом в полуденном зное. Еще одна часть города вроде как находилась на противоположном берегу реки, но её мы уже не видели — из-за более плодородной почвы, там находились те немногие поля и фермы, что всё-таки имелись в торговом городе. Но это были лишь тщетные попытки мэра быть чуть менее зависимым от внешних источников пропитания — уж слишком много еды требовал гигантский город. Часть потребностей закрывала река — рыба, раки, речные устрицы, некоторые съедобные Хиатусы… но этого было крайне мало. Остальное привозилось извне.

Стоило нам спуститься с холма — и мы оказались во внешнем городе. Без всякой входной пошлины — потому что ни стен, ни ворот тут не имелось. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что уже не в предместьях с редкими домишками, а во вполне себе плотной городской застройке. Эта часть была на порядок больше верхнего квартала, и бродить тут можно было очень и очень долго — множество организованных рынков, лавок, гостиниц, таверн, компактных жилых райончиков, где жили местные… очень много всего. Но мы, уставшие, грязные и вымотанные после путешествия, быстрым шагом проходили мимо, не обращая внимания на красоты города и протискиваясь сквозь густые толпы людей самого разного рода — и праздно шатающихся гуляк, и деловитых купцов с десятками помощников и охранников, и всяческого мутного люда, от простых нищих в рваном тряпье, до явных бандитских рож.